Чай без сахара

В продолжение интересной темы спорных истин нельзя не упомянуть неинтересность того, чего нет в принципе. Лучше всего это сделать контрастируя и оттеняя иным подходом к познанию сущности мира и вещей, который не принимает ничего на веру, строг и переборчив в отношении аргументов, не терпит неувязок или иносказаний, требователен, эмпиричен и всячески нагловато капризен. Безусловно, речь идет о научном методе.

Потому, вместо поиска целей, смыслов, мотиваций, бессмысленной и навязчивой рефлексии; вместо разбирательств с верой в себя, скрытые и высшие силы; вместо построений “своих” вселенных и визуализаций себя богатеньким в пошлой обстановочке, — лучше бы узнать немного подробнее о том, как устроен мир в целом, и что такое человек, в частности.

Наука в этом отношении сильно продвинулась. Вопросы, на которые, если не полениться, можно найти четкий и достаточно полный ответ, не должны будоражить здравомыслящего человека. И, если еще в начале ХIХ века воспалять умы можно было с размахом и не стесняясь, то сегодня это мракобесие выглядит комично.

И, если можно руководствоваться весьма простыми и прагматичными истинами, зачем забираться в непроходимые дебри иносказательных смыслов? Ответ прост и, некрасиво подогнув ногу, лежит на поверхности – бабки. Пудрить мозги было всегда хорошим и надежным бизнесом. Ведь желающих обзавестись флакончиком пудры, — для загробной страховки или высшей индульгенции, обретения сверхспособностей или иных выгодных бенефитов, — всегда было и будет предостаточно. Но самое интересное в этом, конечно, не невероятная популярность товара, а именно причины, по которым подобные покупки (или поклевки) происходят. А это всегда – желание обеспечить себя и близких преимуществами, по сравнению с другими – ведь даже места, в так называемом раю, как говорят, – ограничены.

Желание это просто и референцирует к истокам нашего сознания – древней и могучей, сформировавшейся миллионами лет эволюции, — рекулятивной формации. Именно там происходят все интересности, связанные с возможностью ощущать мир вокруг себя и себя в мире. Но, не смотря на кажущуюся сложность восприятия афферентных и эфферентных импульсов и их возможной циркуляции по замкнутых нейронным цепям, та многослойность выводов, которые можно почерпнуть из сложнопроизносимых слов, — так и не снабжает нас ответом на простой вопрос, – что же побуждает нас к действию? Пока, единственные претенденты на столь высокое и почетное звание мощных мотиваторов и истинных интеграторов поведения человека, — являются презираемые многими, и признаваемые далеко не всеми, — обычные, древние и примитивные агрессии. Которые, конечно, претерпели некоторых изменений, укутавшись человеческим социокультурным пледом, чтобы скрыть свою прозаическую животную суть, сотканную из инстинктов и рефлексов.

Любители возвышенной беллетристики, приписывающие т.н. человечности особые магические свойства, конечно, возмущаются такой простенькой трактовкой всех их человеческих стремлений и переживаний. Но нам то что? Пусть и дальше верят в исключительную важность своих мыслей, придающих смысл всей Вселенной, и свободу выбора, которая почему-то не свободна от искусственных морально-этических норм.

Верить, в общем, и в такие милые штуки, в частности, — конечно, приятно, но абсолютно бесполезно. Ведь вера – помимо тихо тлеющей надежды на вышеописанные бенефиты, это всего лишь скрытая форма лени. Лени и страха взглянуть на вещи «как есть». Ценно только знание, и ему также есть вполне конкретное определение: это то, что может быть проверено экспериментально, будучи атакованным со всех возможных контр-позиций, проходя проверку на фальсифицируемость. А как проверить то, чего нет? Можно, конечно, и слепо верить – в высшие силы, декларируемые доверенными и сильно заинтересованными лицами; или в себя, что поощряется другой, тоже многочисленной и корыстолюбивой братией. Но, по здравом размышлении, выгоды от веры во что бы то ни было — сомнительны, т.к. способны сильно исказить реальную суть вещей. Гораздо надежнее не верить, а знать. Но аверс ситуации тоже имеется – не верить – не значит не допускать. Ведь знание ограничено научными возможностями, и впоследствии может очень многое вскрыться, что сейчас кажется фантастичным. Но уже сегодня накопленных человечеством знаний достаточно, чтобы с большой долей уверенности отмести из будущих прозрений подтверждение фольклорных сказочек о похождениях сверх-людей, называемых богами, и о богах в целом. Также сомнительно, что блуждая во множественных метафизических лабиринтах, любители шаманов найдут хоть какой-то выход в область реального знания, ведь тропки их устланы сплошной верой в то, что блуждание по ним – это знание и есть.

Если продвинуться дальше, руководствуясь предпосылкой (в данном случае просто здравым смыслом), что верить во что-то — гораздо менее надежное дело, чем что-то знать наверняка, — то приятное, но бессмысленное занятие поощрения себя лестными выводами, почерпнутыми из милых фантазий, — хорошо контрастирует с тем явлением, которое действительно работает в приложении к достижению поставленной цели.

Принадлежность к определенной группе и место в ней – именно это важно, когда речь идет о достижении практических результатов. И это легко проиллюстрировать на примере: пока одни в исступлении ломают голову, пытаясь сложить чей-то замысловатый пазл о том, как же лучше и надежней поверить в себя, чтоб работало (никогда, правда, не понятно, что именно) , — другие договариваются, определяют приоритеты, свои и чужие компетенции, очерчивают круг интересантов и, по системе «свой-чужой», определяют будущих союзников и жертв в конкурентной борьбе за кусок пирожка, — другими словами, просто действуют, руководствуясь животными инстинктами, приукрашенными стайными и внутривидовыми правилами игр. Кто будет эффективнее на пути к цели? Кто добьется выполнения поставленных задач? Обычный ответ, сильно бьющий мимо мишени и, соответственно, очень абстрактен: у каждого цели и задачи свои. Не правда. Понаблюдав за своей жизнью, достаточно легко прийти к выводу, что благополучие семьи важнее собственного, благополучие всей родни важнее благополучия одной взятой семьи, а благополучие группы по интересам – подчиняет себе успешность отдельной родни. И в то же время, дальше масштабирование не работает – нам совершенно нет дела до успеха людей вне группы. Скорее, все «другие» воспринимаются как конкуренты. Ведь цели-то у всех одни, как уже говорилось ранее, – комфорт и преимущества для себя и близких на этом празднике жизни.